Поня Лола

Рождественская мимими история, привет ювенальной юстиции.
Пару-тройку лет назад сыночка, презрев семейный новогодний стол, ушел отрываться в праздник с друзьями. Со спросом ушел, все честь по чести, развитие по возрасту. Мать почти всплакнула, но сдержалась. Хотя такое событие, ребенок первый официальный раз придет бухой вконину. Чем не инициация.
Дислокацию его я знала приблизительно, только Христом Богом упросила, чтобы трубку он брал в любом агрегатном состоянии. Не можешь говорить- прошипи матери в телефончик нечленораздельное, только не урони аппарат в санузел. Мать у тебя тревожная, ты же знаешь.
Обещал.
А у меня такой мужчина вырос, просто раритет в каком-то смысле. Он если что-то пообещает, разобьётся чайкой о борт, но выполнит. Ну или не обещает вообще, зато честно.
Вводная часть: дом у нас о двух этажах, спальни детей наверху.
Первый ревизионный звонок я сделала часа в три ночи. Не вытерпело сердечко материнское. Сын характерным сонным голосом ответил, что да, все ок, уймитесь, мама, рано таки делать себе тревожно.
Процесс идет- подумала мать, и упала носом в подушку, где до этого и пребывала.
Второй звонок от меня был в семь утра. Голос сына сообщал о контроле над ситуацией.
В двенадцать по полудню я уже несколько нервенно поинтересовалась у сына, когда он соизволит появиться дома, мать уже вот-вот и начнет изводиться.
На что получила ответ от наследника : мама, я дома с двух часов ночи.
Это все, что нужно знать обо мне, как о матери и заботливом, внимательном человеке-женщине.

Вот, казалось бы, такая глупость- нос.
Ну, нос и нос, им дышат, что ещё надо? Мало ли в Бразилии Педров. Нос есть функция, у избранных- эстетика, да при нынешних то технологиях. Чего проще.
А это в каком-то смысле судьба. И не в богомерзкой физиогномике дело.
( Collapse )

В восьмидесятые было принято заземлять детей.
( Collapse )

Мне кажется взрослые- это миф. Их нет, есть просто слово, да и то редкими вспышками.
( Collapse )

Деда заговаривается.
Я смотрю на него и вижу, как он потихоньку уходит. Медленно, по капельке утекает туда, где все мы будем благословенны.
Седая борода.
-Зачем ты ее отпустил, ведь скоро лето?
-Не хочу бриться, я совсем старый.
Деда усыхает. Становиться маленьки-маленьким, как кунжутная семечка. Почти ребенком. Но все ещё невероятно красив. Кучерявый чуп не сдается, только глаза вместо небесно-голубых стали почти прозрачными.
Деда устал.
От себя, от той жизни, что была и все ещё продолжается. От ее потерь, от того, что не может сделать нас счастливыми.
Он плохо спит, задыхается и боится. Как и все мы этого последнего шага к знанию и тишине.
Деда почти перестал читать. Ему не интересно, буквы на страницах пляшут перед ним странные танцы, завязывая смысл написанного в узел.
Уголёк сознания гаснет. Он это понимает.
Пока понимает.
Гневлив, обидчив, все ещё и как обычно. То вдруг резко мягок, до пластилиновой сентиментальности. Он один любит меня безусловно, всю и любой. Как сорок лет назад, когда подарил мне жизнь. Пусть и не напрямую.

Из жизни женщин (1)
Веснеет, обостряется.
( Collapse )

Но есть же ещё и другая сторона медали
Надень шапку. Откуда это все во мне, ведь я танцевала на барной стойке. Ну ладно, пусть не на барной, пусть не на стойке, но танцевала.
Меня не взяли в стриптиз только по причине залета, простите, замужества.
( Collapse )

Ты мать, а значит ты абьюзер. По определению. Удивительно, почему такая простая и очевидная мысль пришла ко мне с большим опозданием. Все родители токсичные диктаторы, все как один. И я этот один в том числе. Где-то в первой десятке, ориентировано между Мао и альфа-самкой обыкновенной игрунки ( примат с четкой иерархией в сторону матриархата).
Потому что посмотришь на моих детей и сразу становится понятно, мать у них тиран, сатрап и рабовладелец. Юркий уклонист от карающей длани ювенальной юстиции.
( Collapse )

В моей прошлой сексуальной жизни есть что вспомнить и о чем пожалеть, чего постыдиться, за что повесить медаль на все пузо, а иногда даже и воздвигнуть памятник. Рукотворный.
Но те заслуги в счет не идут.То было время свободной любви к разнообразным (каюсь) людям. Нет ничего проще, чем хотеть молодое малознакомое тело с глазами ангела. Или сильно знакомое, но пока не обремененное общим бытом, трусами на батарее, носками под стулом, не кашляющее, не пукающее, не чихающее в твоем присутствии или делающей это тихо-тихо и мило-мило.
( Collapse )

Член коллектива из меня никакой, другой орган тоже. Вообще стараюсь быть максимально далеко от группы людей, в которой больше трех человек. Это наверно что-то на генном уровне. Поэтому всяческие избегаю госучреждений и народных гуляний, а народных гуляний в госучреждениях особенно.
Но обрезать нити с социумом окончательно мне не дает несовершенство физической оболочки ( я люблю платюшки и пожрать, две взаимоисключающие опции) и дочерний долг, в который стройненько вплелся материнский.
( Collapse )